На самом высоком рейтинге

Я. Чурикова: Я Вас благодарю за то, что Вы нашли время, чтобы разделить его со мной. Но в моем лице ведь очень много людей моего возраста, которые, как мне кажется, должны думать и чувствовать приблизительно в том же направлении. Вы извините, пожалуйста, что, наверно, от меня сегодня слово «я» Вы услышите гораздо большее количество раз, чем я от Вас. И поскольку я не могу подходить к Вам пока с каббалистической меркой, разрешите подойти с общечеловеческой. А вот по общечеловеческой мерке Вы, профессор, – все-таки звезда. У Вас есть миллионы поклонников, тысячи из которых от Вас напрямую зависят и ждут каждое Ваше слово, Вы для них действительно духовный лидер, они идут за Вами. Есть ли какие-то ростки гордыни и как Вы с ними боритесь?

М. Лайтман: Нет, вот гордыни нет. Вы меня узнаете, может быть, получше, тогда поверите, что это действительно так. Потому что я хочу большего: если бы у меня была мерка на эти тысячи или даже миллионы, о которых Вы говорите, то, наверно, достигнув того, что я желаю, я бы гордился. А если у меня мерка на миллиарды, а есть всего лишь несколько сотен тысяч или миллион, то конечно я не горжусь, а переживаю. Я хочу быть популярным среди всех семи миллиардов. И мне еще очень далеко до этого, и поэтому я страдаю. Еще далеко до состояния счастья и гордости.

Я. Чурикова: Браво! Знаете, как-то так получилось, что мне, на моей стадии развития, стало немножко совестно слушаться своей совести. Поскольку то, что я понимаю под совестью – это не та глобальная совесть, а то, как другие посмотрят на хороший поступок, который я собираюсь совершить. И как же теперь быть, как убрать в себе этот фокус ориентирования на другого?

М. Лайтман: О, Вы от меня требуете профессиональных советов. Я бы сказал так: если Вы будете вести себя «по-каббалистически», Вас в Ваших кругах не поймут, и поэтому лучше этого не делать. Продолжайте быть такой же очаровательной телеведущей. Но если Вы будете заниматься немножко каббалой, и в Вас будет развиваться внутренняя, дополнительная, совсем посторонняя часть, то иногда она будет просматриваться, и очень загадочно, сквозь Вашу обычную личность. И люди будут не понимать: а что же в ней еще такое находится – какой-то еще один здоровый, какой-то большой зверь. И это будет очень интересно.

Двоякий взгляд на мир – из человеческого естества и извне его, – дает человеку не эгоистическое преимущество, но все же преимущество по сравнению с остальными, потому что он начинает понимать природу происходящего. И тогда ему становится все проще, лучше, легче с другими: прощать, понимать, смотреть на все естественным путем, проходить как бы мимо, как над играющими в песочнице детьми.

В Вас начнут ощущать какое-то еще – огромное, глобальное внутреннее пространство, и это будет привлекать людей, зачаровывать. Но это будет просто иногда просматриваться, а на самом деле Вы все равно относитесь к людям всегда так, как они этого ожидают.

У меня есть много учеников актеров, и когда они начинают заниматься каббалой, в них развивается какой-то внутренний огромный, такой «ядерный» потенциал, который начинает воздействовать на зрителя совершенно неожиданным образом, прямо гипнотизирует их.

Я. Чурикова: По-моему, Вы предлагаете хитрить.

М. Лайтман: Нет, не хитрить, просто не показывать людям то, что у Вас внутри, потому что Вас не поймут: занялась философией, какой-то мистикой. А лучше, если это будет проглядывать незаметно.

Я. Чурикова: Абсолютно солидарна. Скажите, пожалуйста: а вот эта социальная ориентация на другого - это вопрос воспитания? Может быть, мое «Я» – это то, что во мне воспитали все окружающие, а изначально я, может быть, альтруистка, может, я разлита в природе, может быть, я хорошая, а вот играя по правилам социума, становлюсь такой эгоисткой? Или нет, или мы рождаемся уже такими – эго внутри?

М. Лайтман: Нет, мы рождаемся абсолютными эгоистами, это видно по человеку, как он рождается, – даже если его не воспитывать никак, все равно он будет маленьким эгоистическим животным. Тем более, когда он растет в окружении, в семье, в маленьком обществе, затем в большом обществе, то он получает из общества еще большую эгоистическую ориентацию. Знание, слава, зависть, богатство, власть, – это все, что у нас есть. Только через эти наши стремления мы контактируем между собой, иного нет ничего.

Но даже если бы мы и не были среди общества, у нас есть наши естественные обязательные потребности – это пища, кров, секс, продолжение рода, – то, что требует наше тело. А общество нам навязывает дополнительно к нашим природным эгоистическим желаниям еще и желания к славе, к знаниям, к власти и к богатству.